Чучкалов  Степан Илларионович (1905-1942)

В нашей семье долгие годы хранится пожелтевший тетрадный листок, исписанный химическим карандашом. Это письмо с фронта от нашего деда Чучкалова Степана Илларионовича, ушедшего на фронт из глухой деревни Платуны Кировской области.

В 1941 г. Степан Илларионович, отец девочки и пяти мальчишек,  ушел защищать Родину. В сентябре 1941 г. получил тяжелое ранение. Письмо написано из госпиталя. В нем с теплотой и большой любовью боец обращается к своей жене Симуре и детям, сожалея, что «… детки не знают отцовской ласки и защиты». Но в то же время, солдат понимает,что в данный момент он больше всего нужен на фронте, и пишет своим родным: «…велите проситься домой, об этом и нет речи, разве теперь домой время, когда еще враг не разбит. Нужно его покончить, тогда и о доме разговаривать …».

После выздоровления красноармеец Степан Илларионович снова вернулся в строй.  Но так и не дождались с войны своего отца шестеро детей.

Степан Илларионович погиб в бою за город Юхнов Калужской  области в марте 1942г. Похоронен в братской могиле вместе с другими русским солдатами.

Мы гордимся  своим дедом и благодарны ему и всем защитникам Родины за ПОБЕДУ!

Костылева (Чучкалова) Наталья

Зыкова (Чучкалова) Людмила

Зыков Дмитрий 

г. Тюмень, 2015 г.

Письмо С.И. Чучкалова:

09.09.1941 г.

Добрый день или вечер. Не знаю, когда вам придёт этот привет.

Здравствуйте, мои дорогие. Во-первых, здравствуй, мой первый друг Симура и ещё здравствуйте, мои дорогие детки. Кланяется вам ваш папка. Шлю я вам свой отцовский привет и с любовью низкий поклон. Желаю вам от всей души всего хорошего и желаю вам счастья в вашей будущей жизни. Затем спешу уведомить вас о том, что я получил ваше письмо, которое меня взволновало так, что я не мог его прочитать, когда его получил перед обедом в саду, где мы были на прогулке. Я ушёл в палату и там его разобрал до одного слова. Это письмо писала мать того сына, которого я любил и не забывал ни на минуту, где бы я не был, при любых моих страданиях. Я сейчас пока не узнаю результат о его выздоровлении, я всё буду думать, что он или здоров или помер. Я его всегда жалел за то, что он самый обиженный мальчик, потому что он не знает отцовской ласки и защиты и если он будет жить  и потеряв родного отца, и не будет представлять, что такое отец. Но остальные мои дети, наверно, знают меня и кое-чем помянут, когда я об них заботился. Коля и то вспомнит кое-чего, когда будет побольше, я его катал на тракторе, он всё запомнит. Но я этим самым не хочу сказать, что я не люблю остальных. Я люблю всех одинаково. Для меня не было никогда лишних детей, я всегда был рад, что у меня живут ребята и здоровые. Но вот Владик не знал. Хотя может и он вытерпит, хорошо  и сделали, что увезли в больницу, пусть полечат, может и легче будет. Но, Симур, вы напрасно так думаете, что уехать домой с больным, это может его привести (к) преждевременной смерти. Если бы я был дома, я бы пока не вылечил, не приехал бы. Я вам ещё раз напоминаю: не затягайте болезнь. Кто бы из вас с этим не встретился, не связывайтесь с лекарями, а  обращайтесь в больницу.

Затем я не ответил тебе, Симура, о том, что когда меня ранили, вы спрашиваете, больно или нет было, и некому нас пожалеть. Но вот примерьте к себе, если укусит комар и то чувствуешь, а это ведь пуля, она пробивает дерево на 25 сантиметров, значит было больно, когда, хотя и у пальцев, но ведь разбило кости . Было, конечно, не так смешно, но в части кто нас пожалеет. Нас хотя не так жалеют, как дома, со слезами, но об нас раненых заботятся и на фронте и в  тылу. На фронте  с нами вместе на передовой линии находятся сёстры, которые оказывают первую помощь, делают перевязку, вытаскивают с поля боя тяжело раненых, так что забота за бойцами бывает большая. Затем  вы в каждом письме пишете, велите проситься домой. Об этом и нет речи. Разве теперь домой время, когда ещё враг не разбит, нужно его покончить, тогда и о доме разговаривать, а сейчас ещё рано об этом говорить. Хотя, может, вы получаете газеты, то видите, уже враг слабеет, наши части начали продвигаться вперёд и противник отступает с большими потерями солдат. Нам это известно каждый день по радио. Затем  ещё немного я 6 числа сентября ходил на предварительную комиссию, меня оставили ещё до 12 числа и я хожу сейчас на такое лечение на физическое, то есть, у меня пальцы чтобы работали как нужно, а то они ещё не сжимаются, как полагается. Но 12-го числа это уже обязательно выпишут. Но, может, ещё выздоравливающем батальоне проживу 10 дён, в этом же городе,а там уже неизвестно, куда. Ждите следующего письма. Я от вас получаю хорошо письма. Но пока простите. Ваш папа С.Чучкалов